Крючков Николай Назарович

Оптимисты живут дольше», – с улыбкой замечает Николай Крючков. И в это верится, ведь у Николая Назаровича позади уже 92 года жизни.

– Родился я на Орловщине, – рассказывает Николай Назарович. – В 1940 году, когда исполнилось 15 лет, переехал к брату в Харьковскую область. Там, в городе Купянске, устроился на работу на кирпичный завод откатчиком вагонеток. Когда началась война, завод эвакуировали, большинство рабочих ушли на фронт, остальных, в том числе и нас, подростков, направили в местный колхоз. Сначала работал прицепщиком на тракторе, потом сам сел за рычаги, удостоверение тракториста, кстати, мне выписывал главный механик МТС – племянник маршала Буденного.  При приближении фронта получили команду гнать тракторы в глубь страны. Доехали только до Кантемировки, там уже были немцы.

Под оккупантами харьковская земля была относительно недолго, но и этого сполна хватило Николаю Крючкову, на себе ощутил «прелести» нового немецкого порядка. И чуть не погиб перед самым освобождением. Фашистов, готовившихся расстрелять сельчан, спугнули своими выстрелами советские артиллеристы. На Харьковщине Николая призвали в армию, здесь он и принял первое боевое крещение и получил ранение.

– После госпиталя меня призвали в запасной полк, – вспоминает ветеран. – Там был сформирован пулеметный взвод, и мне, как уже понюхавшему пороху, дали 15 дней на обучение призывников стрельбе из пулемета. А потом мы оказались в самой гуще сражения на берегах Днепра у Запорожья. Выбив немцев из села Капустянка, мы заняли вражеские траншеи. И так получилось, что на нашем фланге мы оказались только втроем, когда гитлеровцы пошли в контратаку. Выручил пулемет «Максим», короткими очередями я заставил фашистов залечь, но и патронов осталось всего полкоробки. Когда закончился и этот боезапас, понял, что дело худо. Но, к счастью, нас поддержали минометчики, и мы благополучно отошли к своим.

Вскоре Николай Крючков вновь оказался в госпитале. Две нашивки за ранения на гимнастерке и стали его пропуском в армейскую разведку.

– В разведке 6-й армии я прослужил около года, – говорит Николай Назарович. – За линию фронта ходить довелось не раз. Но один эпизод запомнился особенно. Нам дали задание не только взять «языка», но и устроить потом, как говорится, еще и шум в тылу врага. Задачу перевыполнили с лихвой. Захватили 16 немцев, в том числе двух офицеров. И переполох в тылу устроили такой, что, когда наши части пошли в наступление, гитлеровцы стали откатываться назад, думая, что их окружают. Наутро в роту прибыл начальник разведки 6-й армии подполковник Фомин, вручивший всем 13 участникам этой вылазки награды. Я был удостоен ордена Славы III степени.

Но не всегда наши выходы за линию фронта проходили так гладко. Помнится, как на одном из курганов засел немецкий пулеметчик, не дававший пехотинцам буквально поднять голову. Нашей группе поручили взять его. Все сначала шло по плану, но перед самим курганом гитлеровцы сумели окружить нас. Пришлось прорываться к своим, вынося еще и раненного в ногу товарища. Спасти его не удалось, разрывные пули вонзились в грудь. Огонь  был такой сильный, что погибшего пришлось оставить. Для разведчика это смертный грех, который надо искупить. После этого ходили к немцам в тыл недели полторы, а результата не было. Удача улыбнулась, когда в одной из лощин обнаружили землянку. В ней никого не было, но в кострище тлели угольки, а рядом следы от немецких сапог. Сделали засаду и вскоре поняли, что не ошиблись, когда увидели группу фашистов в маскхалатах. Бой был скоротечный, взяли 5 «языков».

За  это задание почти всех из нашей группы представили к наградам. Меня лично к ордену Славы II степени. Его я, правда, так и не получил. Скосила малярия, а после выздоровления направился  служить в отдельный батальон правительственной связи №451. С ним и прошел оставшиеся военные версты, удостоен медали «За отвагу». А с командиром нашей разведроты довелось встретиться в мае 1945 года в Бреслау, ныне это польский Вроцлав. Встреча была и радостной, и горькой. Радостной от того, что встретил своего боевого командира, горькой от вести, что из тех, с кем я ходил в разведку, в живых остались только командир и еще один боец. Как раз при осаде и штурме Красной Армией немецкой крепости Бреслау и полегло немало моих друзей-разведчиков. Они совсем немного не дожили до нашей Великой Победы, но каждый из них старался ее приблизить, как только мог. Когда у народа есть вера, ему по плечу любые испытания и любые задачи.

 Воспоминания об отце учителя Регель Валентины Николаевны